не смотри -
меня сожрет изнутри
этот уродливый мир,
мы остаемся одни
в его черной тени
К вечеру начался дождь.
Стук простого карандаша определенной степени твердости о деревянную поверхность огромного общего стола, настолько ритмично въедливый, что хочется заорать от того, что кроме этого шума в голове и еще около сотни формул с расчетом скорости ничего не остается. Только гул из смешивающихся цифр, голосов на фоне и пульсирующей головной боли от хронического недосыпа. На изобретательском вдохновении он уже не вывозит, как и остальные. Это называется тупиком.
Состояние абсолютной усталости и жизни на автомате, подчиненной только идеям, не переживающим проверку на прочность реальностью.
Делвин говорит про сроки, а Тед устало трет глаза, закидываясь еще одной порцией кофеина вперемешку с зельем-стимулятором, но наступает пик и он, не выдерживая, оставляет все на столе, берет в руки куртку и шарит по карманам в поиске сигаретной пачки, а затем молча выходит на небольшую площадку возле входа в здание.
Чирканье отцовской зажигалки заставляет нервничать, небо затягивает тучами и дождь не вынуждает себя ждать, начиная лить непроглядной водяной стеной и разгоняя прохожих с улицы с криками. Молодой человек машинально прячется под козырек и продолжает попытки закурить. Чья-то рука мелькает рядом, и сигарета, наконец, начинает хило дымить. Табак успел немного намокнуть.
-Вот дерьмо, - Тонкс перестает выбирать выражения, бросая её, почти целую, под шквал дождя. -Я чертовски устал, мозг просто отказывает, когда начинаю смотреть на бумагу, - дрожащей от переизбытка кофеина в крови рукой Эд пытается достать вторую, и успокаивается ненадолго только, когда тонкая струя дыма сменяется плотным выдыхаемым им же никотином. -Делвин какой-то ненормальный, похоже, даже я не могу выдерживать таких темпов работы.
Улица пустеет, оставляя гореть только окна заведений и фонарные столбы.
Вайтхорн, правда, был слишком увлечен своими детищами, зачастую забывая о том, что работает уже не один в доме своей безумной семейки, а в собственной компании, пусть пока небольшой, но среди людей. У которых, на секунду, были жизни вне работы, а у кого-то и семьи. Но если не отдаешься делу на все сто, то к чему вообще начинать?
В этом была доля правды, как и возможность западни, жизни ради эфемерных придумок и проектов. А Дел любил переиначить все почти под самый конец проектировки, заставляя добиваться большей маневренности, скорости и техничности будущей метлы.
Было ощущение, что он увлекался гонкой с самим собой и своим первым Нимбусом-1000, затягивая в эти бесконечные погони и окружающих.
Сигарета слишком быстро кончается, чтобы выдохнуть.
Эдвард любил тем, чем занимался, но сейчас ненавидел вокруг всех и вся, его очень легко все раздражало и выводило из себя. Тонкс затушил окурок ботинком, а затем посмотрел на наручные часы.
Около десяти...
А ведь он рассчитывал, что останется на ночь, даже написал с утра записку спящей еще Андромеде.
Спящая Меда легким воспоминанием увлекает за собой, и он уже не среди сырых улиц Косого переулка, а в её объятиях, теплой постели, спящий. Впервые за долгое время.
-Блядские сроки! - волшебник застегивает куртку. -Передай Делу, что я приду завтра с утра пораньше и доделаю, что должен, но сейчас я пошел домой. В пизду...
Аппарируя по пути прямиком ко входу в их комнату над "Дырявым котлом", Эдвард проводит ладонью по намокшим волосам и легким движением плеч стряхивает капли с куртки. Он достает ключ и открывает дверь - вдруг Блэк уже уснула.
Когда в последнее время они вообще пересекались друг с другом, кроме как сна, делимого на двоих. Этого было мало. Эдвард это чувствовал и сам, ощущал, как, наверное, это считывает его девушка, но поделать ничего не мог. В любом случае ей нужно было готовится к аттестации на колдомедика, поэтому основные расходы ложились на его плечи.
О, нет, он никогда не жаловался, знал же на что шел, да и хотелось как-то оградить её от потребности бежать и работать, по-мальчишески в чем-то доказать, что он стоит того, чтобы Меда его любила не просто за какие-то пустые обещания.
А он много, что успел пообещать ей, пока ждал, когда она окажется на пороге этой чертовой комнаты.
И пусть её стены уже предательски давили, и нужно было делать усилия, чтобы вынырнуть из повседневных забот и вспомнить о том, что такое любить. Он вспоминал.
Просто иногда этого становится недостаточно.
-Меда? - он отзывается на голос, не сразу замечая в какой-то полутьме её, сидящую на подоконнике и, кажется, чем-то крайне встревоженную. Эти нотки в голосе из-за заторможенности реакции он пропускает, зато остатков её вполне хватает, когда он слышит следующее, а затем видит её ноги в обилии стекла и разлившейся жидкости на полу. Через несколько секунда он уже оказывается рядом, осматривая её стопу.-Больно. Погоди, только не шевелись, а то войдет дальше. - Тед поднимает глаза в ответ на резкий комментарий и замечает жуткую ссадину на лице. -Не глупи, что произошло? - следы головной боли и недосыпа растворяются на глазах, когда замечаешь, что должен действовать прямо здесь и сейчас.
Ради нее. Как всегда.
[icon]https://d.radikal.ru/d12/1912/5b/a5a694ab940a.jpg[/icon]
Отредактировано Edward Tonks (2019-12-14 23:29:55)