Оранжевый солнечный диск медленно скатывается к линии горизонта, прячется за высокими стенами замка, чьи башенные шпили тянутся к небесам, да цепляются за пушистые облака, заглядывает в окна, словно прощаясь до утра, желая спокойного вечера. Один из золотых лучей, ласково скользнув по бледной щеке, да медной макушке, не обделил своим вниманием и класс зельеварения, где девушка, склонившись над книгой, старательно делает вид, что не замечает посторонних звуков, издаваемых ещё одним человеком, находящимся в классе, чьё присутствие напрягает изрядно, от чего на лбу Лили даже морщинка пролегла.
Шелест бумаги, звон случайно задетых рукавом чёрной мантии склянок. Эванс лишь демонстративно морщит носик, уверена, что надоедливый Поттер заметит, уж слишком пристально глядит на неё, чем, опять же, вызывает лишь напряжение, но взгляда изумрудных глаз девушка не поднимает.
Звук становится громче, настойчивей. Джеймсу, очевидно, не сидится на месте, не привык проводить свободное время за учебниками, особенно, если в этот самый вечер где-то там, на, определённо, обожаемом им поле проходит тренировка команды по квиддичу.
Снова лязг стекла и, одна из колбочек таки отправляется на пол, разумеется, абсолютно случайно. Лили вздрагивает, замирает, переводит взгляд на битое стекло. Благо, пустая.
- Так, ладно. - Нервы сдают, Эванс раздражённо и громко с характерным хлопком закрывает учебник, а рыжие локоны, рассыпавшиеся по её плечам, забавно подпрыгивают, будто маленькие пружинки.
- Профессор Слизнорт попросил меня подтянуть твои знания. Будем учиться... - Выносит вердикт, наконец, заговорив с однокурсником, но зелёные глаза рыжей ведьмы по-прежнему выражают крайнюю степень недовольства, мол "и сам не учится и другим не даёт".
- И ты тоже. - На всякий случай уточняет и глядит сурово из-под чуть опущенных ресниц.
- Но сначала мы уберём последствия этой маленькой катастрофы. - Эванс тих хмыкает собственным мыслям, отмечая про себя, что главная катастрофа здесь - сам Поттер и отнюдь не маленькая - масштабная. Для всего Хогвартса и для класса зельеварения в частности.
Обречённо вздохнув, Лили сжимает в ладонях палочку и чуть приподнимается с насиженного места.
- Репаро, - лёгкий взмах палочкой, с которой тут же срываются чары, окутывающие осколки и предающие им прежний целостный вид.
Эванс даже улыбается своей маленькой победе, но улыбка в мгновение ока тает, когда девушка возвращает колбу обратно на деревянную столешницу.
- Итак, быть может, будут пожелания? В смысле... Возможно, ты хотел бы изучить что-нибудь сам? - Эванс пытается, видит Бог,пытается же. Выходит путано и, откровенно говоря, плохо, но никто уж точно не обвинит её в том, что она не пыталась.
- Ох, Мерлин... Я не знаю, зачем вообще спрашиваю? Уверена, тебя не воодушевляет перспектива сидеть после уроков здесь и пытаться учиться. - Лили делает акцент на предпоследнем слове и вздыхает, замолкая всего на секунду-другую.
- Поверь, мы в одинаковом положении. Почти... Так что просто открой учебник и попробуем то, что делали сегодня на уроке. - Юная чародейка прячет палочку, что всё это время сжимала в руках, сама того не замечая, и несколько деловито упирается ладонями в стол. Возможно, стоит попробовать ещё раз. Хотя бы просто попробовать, отбросив мысли о том, что это Поттер... Несносный и абсолютно отвратительный ей Поттер, с которым она отчего-то разговаривает. Которому она зачем-то пытается помочь, оправдывая саму себя перед собой же тем, что то было наказом уважаемого профессора Слизнорта.
Девушка снова утыкается в книгу, но на сей раз изредка поглядывает на Джеймса, пытаясь понять, с чего же ей следует начать, а Поттер тем временем всё смотрит и ей кажется, что в его вечно чуть растрёпанной голове уже родилась очередная очень плохая идея. А ещё... Ещё ей кажется, что этот вечер будет невероятно длинным. Вечер, который этим двоим стоило бы провести порознь - ему на поле с метлой, да товарищами, а ей здесь в тишине и гордом одиночестве. Лили хотела было фыркнуть, но сдержалась, вспоминая о причине, по которой одиночество стало ей столь мило. Винила ли она в том Джеймса? Сказать сложно. Она винила его во многом, но... Трясёт головой, локоны снова забавно пружинят. Мысленно снова возвращается в класс зельеварения и учебник, буквы в котором сегодня крайне тяжело складываются в связный текст.

Уголки губ подрагивают всего мгновение. Лили не уверена, что Поттер вообще мог бы заметить это и, признаться честно, надеется, что не заметит. Причиной внутреннему ликованию, почти отразившемуся на лице гриффиндорки становится её маленькая победа. То, что абсолютно неуправляемый Джеймс вообще послушает её уже многого стоит для Эванс, как для старосты, чей авторитет Поттер и компания частенько ставили под вопрос.  Однако Лили вскоре вновь пренебрежительно фыркает, когда юноша отшучивается совсем в своей манере.
- Не дождёшься, Поттер. Не в этой жизни. - Можно подумать, остаться здесь было её идеей. Честное слово, волшебница отлично провела бы этот вечер и без раздражающией время от времени компании. Гриффиндорка закипает без видимой на то причины, просто размышляя о том, что могла бы провести этот вечер в тишине и спокойствии, а вместо этого... Лили вдруг поднимает глаза, отрывает взгляд от букв в книге, по которым уже давно лишь без особого смысла скользит глазами, не пытаясь уловить сути и... Успокаивается? Он ведь пытается. Правда пытается. Уж если бы то было блефом, Эванс наверняка подметила бы. Так, почему бы не попытаться и ей. Снова.
- Так, чем же вы занимались на уроке, мистер Поттер, раз не помните даже того, чему он был посвящён? - Назидательным тоном присущим профессорам пытается выведать Эванс манерно сощурившись, дабы быть более убедительной. А после, спустя всего мгновение улыбается почти искренне, пытается доказать, что и она особа отнюдь не такая омерзительно скучная, какой может показаться с первого взгляда.
- Ладно, давай выясним, что вообще ты помнишь из курса зельеварения? - Лили внимательно глядит на капитана команды Гриффиндора, что мысленно, кажется, находится где-то на поле для Квиддича, где тренировка, к слову, подходит к концу, так как солнце уже почти скрывается за горизонтом. “Абсолютно неуправляемый Джеймс” таки перестаёт слушать занудную старосту, что взывает к гласу разума в его голове, занятой, очевидно, совсем другим и Лили это не то, чтобы нравится.
- Поттер? Ты меня слушаешь? - Выдерживает короткую паузу, но не получая ответа лишь больше раздражается.
- Джеймс?! - Пожалуй, впервые за сегодняшний вечер, если не за всю жизнь Эванс решается позвать его по имени. Сложно сказать, что мешало делать так до этого момента, но даже сейчас, произнеся его имя, Лили чувствует лёгкую неловкость. Настолько лёгкую, что запросто скрывает её за всё тем же неизменным раздражением.
- А ведь сперва мне даже показалось, что ты немного заинтересован. - Вздыхает негромко, но достаточно тяжело.
- Напиток живой смерти? Амортенция? Может, что-то из прошлых лет... Животворящий эликсир? - Медленно, чтобы собеседник успел отреагировать, если услышит что-то знакомое, перечисляет рыжеволосая волшебница, задумчиво глядя в оглавление учебника по зельеварению, а после уже и сама отвлекается, задумавшись о том, как готовилась к урокам прежде. С человеком, что был действительно заинтересован в данном процессе точно также, как и она. Впрочем, в компании бывшего друга Лили не могла блеснуть знаниями, как ни крути, Сев был и остаётся куда талантливей юной Эванс и от того именно сейчас, когда все связи со слизеринцем разорваны становится вдвойне обидно. Обидно от того, что человек одним нелепым словом перечеркнувший, уничтоживший их, казалось бы, нерушимую дружбу, человек предавший её по-прежнему остаётся для неё примером для подражания, во всяком случае, в успеваемости.
Лили чуть морщится от неприятных мыслей, доставляющих нестерпимый дискомфорт и отбрасывает их прочь, возвращаясь в реальность, ловя на себе взгляд внимательных глаз Поттера, что, как и она всего парой мгновений ранее глядит на неё, выпавшую из реальности, кажется, ожидая реакции на что-то, что девушка пропустила уйдя в собственные размышления слишком глубоко. Можно даже сказать, настолько глубоко, что в них же едва ли не захлебнулась.
- Чёрт. Прости. Ну... Мы квиты. А теперь продолжим. Или же... - Несколько нерешительно Эванс опускает взгляд, вновь устремляя его на строки раскрытого учебника, но букв не видит и уж тем более не складывает в слова, безучастно глядя куда-то сквозь замысловатый текст.
- Джеймс... Могу я спросить у тебя кое-что? - Задаёт первый вопрос но не дожидаясь ответа продолжает.
- Ты всё время крутишься вокруг меня... Бросаешь все эти... Фразочки, словно, я что-то значу. - Ей неловко. Максимально неловко, от чего тонкие девичьи пальцы несколько нервно перебирают ткань юбки. Не успев договорить, Эванс уже несколько раз пожалела о том, что вообще начала, но отступать староста Гриффиндора не привыкла.
- Не подумай, я не упрекаю... Пока что. Просто, мне правда хотелось бы знать - зачем? Ты ведь даже не знаешь меня. - Почему именно сейчас? Почему столь честно и откровенно? И почему, чёрт побери, именно с Поттером? С заносчивым отвратительным Поттером... На эти вопросы, как и на многие другие, что судорожно вертятся в голове, Лили не может подобрать стоящего ответа, но отчего-то решает, что, вероятно, так нужно. Коль уж им предоставилась возможность, пусть и навязанная профессором зельеварения, провести какое-то время вместе, подальше от дружков Поттера, перед которыми тот столько выделывается, Лили решает, что всё же стоит прояснить его поведение, что всякий раз выводит из себя. Высказать, к тому же, что столь глупые шутки её жутко задевают, но об этом позже. Пока Гриффиндорга лишь ждёт, что в итоге ответит Джеймс на вопрос, честно слово, обескураживший и её саму, его же и озвучившую.

Слишком близко. Эванс почти вжимается в стул на котором сидит и дело совсем не в том, что ей противно или неприятно. Поттер частенько вызывал такие чувства у старосты Гриффиндора, но не в этот раз.
Неловкость. Вот преобладающая эмоция в состоянии Лили на данный момент. Однокурсник не выглядит, по обыкновению, насмешливым. Его слова не похожи на одну из дурацких шуток, что столь часто слетают с его уст абсолютно необдуманно. Это странно и отчасти даже усложняет задачу для рыжей грифиндорки. В иной ситуации она могла бы просто оттолкнуть, да обругать нахала, но именно сейчас для действия настолько радикального не поднимается рука. Да что там рука, Лили вообще какое-то время не шевелится. Замирает, словно кукла с забавными рыжими кудряшками, усаженная на стул в этом проклятом кабинете.
- Джеймс, ты... - В ответ также почти шепчет, словно кто-то здесь, в пустом кабинете может подслушать их разговор. В данной ситуации совсем не хочется звать юношу по фамилии так, как привыкла. Лили обескуражена и сбита с толку. Волшебница почти уверена, что даже чувствует его дыхание на своих, чуть приоткрытых от изумления губах, и это привносит в её состояние ещё одну порцию неловкости.
Ей очень хочется сказать что-нибудь. На самом деле, многое. Что греха таить, Эванс тронута подобным, отчасти потому, что в ответ ожидала скорее очередную нелепую шутку, а не это, выбивающее почву из-под ног, признание.
Как зачарованная девушка поднимает ладонь и медленно протягивает к нему навстречу, ни на мгновение при этом не отводя пристального, но при этом отчасти нежного взгляда.
- Ты слишком близко. - Однако в следующее мгновение ладонь отнюдь не касается его так, как ожидалось бы. Так, как отчасти хотелось бы. Она упирается в его плечо осторожно, не отталкивает, но намекает о том, что им стоило бы соблюсти дистанцию, ибо, в конце концов, вспоминает, что это не кто-нибудь, а тот самый несносный Поттер, что в своё время попортил ей немало крови. И, Лили уверена, ещё успеет попортить, стоит ему оказаться на людях или в компании своих друзей. А если быть точнее, одного друга, ибо главными зачинщиками бардака в стенах Хогвартса всегда были и остаются Джеймс и Сириус. К остальным из их компании Лили почти не имеет претензий. С Римусом даже, отчасти, водит своего рода дружбу, в силу того что оба являются старостами факультета. Впрочем, Люпин частенько всё же крайне снисходителен к выходкам друзей, а потому и он время от времени удостаивается привычно недовольных взглядов от рыжей старосты.
Но, возвращаясь в настоящее, в кабинет зельеварения...
Джеймс послушно усаживается на место так, словно ничего и не было, чем, в очередной раз, поражает Эванс. А после вновь говорит. О том, для чего они здесь, собственно, и собрались. О зельеварении. И тут Лили слегка болезненно ударяется, наконец, о реальность. О ту, где имеют значения не его глаза или теплое дыхание, а склянки на столе, да открытые учебники.
- Д-да... Ты прав. - Всё ещё находясь в легком ступоре, Лили очень неуверенно кивает в ответ на утверждение Поттера.
- Выходит, ты всё-таки слушал на занятиях Господина Слизнорта. Я удивлена. - Уголки её губ приподнимаются и на сей раз волшебница не пытается скрыть этой улыбки.
- Что ж, значит, Амортенция. - В руках Эванс снова оказывается учебник, который она листает с видом крайне задумчивым до тех пор, пока не останавливается на нужной странице.
- Это зелье не из простых, но попробуем. - Девушка кладёт раскрытый учебник на стол прямо посередине, так, чтобы было видно обоим.
- Впрочем, для начала... Пройдёмся по теории? Итак, как должно выглядеть верно приготовленное зелье? - С вызовом Лили глядит на Джеймса, хотя и понимает прекрасно, что ответ сокрыт где-то на страницах раскрытой перед ними книги. При большом желании Поттер с лёгкостью может прочесть необходимую информацию там, но и этого будет достаточно, ибо даже так, очень велик шанс, что эта информация отложится где-то в голове юноши.
Сама же Лили в это время уже подготавливает необходимое для предстоящего «опыта». С одной из полок она снимает несколько необходимых ингредиентов, а после устанавливает небольшой котелок прямо над горелкой.

Лили выдыхает. Но не разочарованно, скорее облегчённо. Это всё ещё Поттер. Тот самый Поттер. Эванс даже невольно улыбается его незамысловатому ответу, так ему подходящему, а заодно, позволяющему ей отличиться.
- Почти. Основными отличительными особенностями амортенции также являются перламутровый блеск на поверхности и пар, закручивающийся спиралями. – Инстинктивно Лили чуть вздёргивает подбородок, зелёные глаза искрятся самодовольством от возможности блеснуть знаниями. И пусть вокруг нет огромного количества свидетелей её блестящих познаний, как, скажем, на уроках, но ей достаточно и Поттера, дабы потешить собственную гордость и, что греха таить, лёгкое тщеславие. В конце концов, Лили примерная ученица, добросовестная староста, но далеко не святая. Присущи ей и дурные качества. Любовь к общему вниманию, разумеется, к исключительно положительному - одно из них. И это не заметит, разве что, слепой. Правда, на удивление, в окружении Эванс слепых по сей день оказывается предостаточно. Слепых и упрямых, к тому же.
- Для меня? - Как-то уж очень неловко переспрашивает рыжая и чуть сдвигает брови к переносице, на мгновение серьёзно задумываясь, а стоит ли вообще продолжать ТАК откровенничать с Джеймсом Поттером. С тем самым Поттером.
- Разве это сейчас важно? Впрочем, ладно. В последний раз, мне кажется, это был запах свежих сдобных булочек с корицей, а после мяты и… - Описать третий запах оказалось несколько затруднительно. Он был очень знакомым, но уж больно неясным для того, чтобы описать его однозначно. Запах сушёных трав, смешанный, вместе с тем, с ароматом старых книг. Этот аромат вызывал ассоциации с осенним гербарием, который она усердно собирала в далёком детстве, но было в нём что-то ещё. Не менее знакомое. Из размышлений о загадочном третьем запахе амортенции её вывел всё тот же Поттер. Как будто это вообще мог быть кто-то другой в кабинете, что они изначально поделили на двоих. И его вопрос вгоняет Эванс в ещё большее недоумение.
- Что? Упрямиться? О чём ты? – Когда дело касается чего-то серьёзного, но тебя абсолютно не воодушевляющего, так поступить, пожалуй, проще всего. Притвориться вдруг глупышкой, наивной дурочкой, что ничего не понимает. Хотя, на деле, все прекрасно знают – Лили далеко не глупая девочка и способна сложить два плюс два. Как сейчас. Для того, чтобы понять, о чём вдруг решил заговорить Джеймс. Впрочем, она продолжает напускать на себя выражение крайнего недопонимания, даже чуть изгибает бровь для пущей убедительности.
Ей не нравится то, к чему всё идёт. Не нравится, как совместное занятие превращается в… Свидание? Нет. Совершенно точно нет. Но, тем не менее, Поттер провоцирует её на выяснение отношений… Не на изучение необходимого на предстоящих контрольных работах материала. Лили перестаёт играть, становится серьёзной, понимая, на сей раз этот номер не пройдёт. Уж очень серьёзно вознамерился Джеймс выяснить… А что, собственно, он пытается выяснить? Причину её отказов? Ох, их Лили готова перечислять часами. Видит Бог, она при большом желании даже книгу сумеет написать о недостатках Джеймса Поттера или о том, почему совершенно точно никогда не станет встречаться с ним, несмотря на все нелепые «подкаты» со стороны юноши.
- Как долго? Ты правда думаешь, что у меня есть ответ на этот вопрос? – Дружелюбный настрой Эванс медленно, но верно куда-то улетучивается. Ситуация отчего-то начинает раздражать её.
- Ты правда думаешь, что, если однажды я ответила «нет», то у моего ответа есть определённый срок действия, спустя который он потеряет свою силу? – Закипевшая от невесть откуда взявшегося возмущения Лили даже вскочила на ноги, оказавшись подле Джеймса, очевидно, дабы тот её лучше расслышал. Хотя, вероятно, тот прекрасно понял бы её и в том случае, если бы девушка осталась сидеть на своём месте.
- Почему ты такой упрямый, Поттер? Ты… Ты просто невыносим. Почему мы не можем просто позаниматься? – Недовольство Лили доходит до точки кипения и… Утихает. А она, тем временем, осознаёт, что перегнула палку. И перегнула очень сильно. Лили сложно отыскать ответ на вопрос о том, почему именно Поттер всякий раз вызывает в ней столько эмоций, что, в итоге, выливаются в своего рода истерику. Но что есть, то есть.
- Чёрт… Прости меня. - Эванс дышит несколько чаще положенного, всё также нависает над, очевидно, ничего не понимающим Джеймсом, и медленно приходит в состояние относительной нормы. Выдавливает из себя скудные извинения и закрывает лицо, раскрасневшееся от повисшей в воздухе неловкости, ладонями. 
- Давай просто продолжим?

Отнимая, наконец, ладони от лица, Лили почти нос к носу встречается с физиономией Джеймса. С чрезвычайно уверенной физиономией Джеймса, что стремительно приближается к ней, не позволяя хоть как-то отреагировать. Эванс зажмуривается, а после ощущает его тёплые губы и шокированная замирает на месте. Его ладони в это время крайне своевольно прижимают девушку ближе, придерживая за талию, пробуждая в Лили злость - своего рода защитную реакцию. Она упрямо упирается в его плечи, но Джеймс всё же упрямее. Да и борется с ним Эванс недолго. На смену злости приходит что-то иное. Что-то странное. Лили опускает руки и готовиться ответить... Позволить Поттеру делать то, что делает. Но он снова опережает её и отстраняется также резко, как и приблизился, очевидно, ожидая очередной истерики от девушки. Но её не случается на удивление, наверно, обоих присутствующих в классе.
Лили просто не знает, как отреагировать. Она лишь краснеет непроизвольно, да глазеет на Поттера. Взгляд её, впрочем, говорит одновременно обо всём и не о чём. Смесь эмоций на её лице максимально странная, а потому невозможно однозначно определить, что Эванс думает о том, что только что дозволил себе Джеймс.
- Ты дурак! - Лили не отвечает на фразу, что с явным вызовом бросает ей Поттер. Фраза уж слишком громко сказанная ею, за неимением прочих ответов, звучит почти как поражение. Что греха таить, Джеймсу таки удалось поразить девушку в каком-то смысле.
Но как бы сильно не обескуражил её Поттер своим поступком, слова о том, что он не желает более продолжать, почему-то задевают Эванс за живое. Ей становится обидно, а она даже толком объяснить самой себе не может почему. Просто... Джеймс впервые прямым текстом заявляет, что не хочет проводить время с ней и это уязвляет её самолюбие. 
- Да. Может, продолжим в другой раз... Или... Профессору будет куда логичней попросить Люпина позаниматься с тобой. Вы ведь друзья? Думаю, он объяснит всё не хуже меня. И занятие с ним уж точно не прервется так по-дурацки. - Тараторит Эванс, расставляя колбы по местам. Щёки всё ещё горят. И ей всё ещё хочется провалиться сквозь землю, лишь бы избавиться, наконец, от компании Поттера, поцелуй с которым всё не выходит из головы.
Это не было отвратительно. Неловко. Странно. Но совсем не так мерзко, как могла бы подумать волшебница. Это было... Приятно в каком-то смысле. Признаваясь самой себе в этом Лили краснеет ещё сильнее. Но одно всё же успокаивает - все склянки и ингредиенты для зелий снова на своих местах, а это значит, что они, наконец, могут разойтись. Поправляя края юбки, Эванс направляется к выходу, кивком головы увлекая Поттера за собой, однако у самой двери она замирает, как вкопанная, чем мешает пройти Джеймсу.
Он отвратительный хулиган. Он никогда не думает о чувствах других. Он, черт его подери, почти всё и всегда делает на зло. Но рядом с ней он меняется. Пытается быть лучше. Каким бы отвратительным не считала его Лили, она не может проигнорировать этот факт. Джеймс Поттер - далеко не всегда отвратительный хулиган. И то, что именно она способна так повлиять на него, где-то в глубине души льстит Эванс.
Сердце всё ещё колотится слишком часто. Она безумно нервничает, чувствуя спиной его присутствие. Да и куда ему, собственно, деться, если она встала здесь, нелепо пялясь в дверь, и загородила проход?
- Джеймс? - Девушка снова окликает его по имени, что совсем не свойственно ей, тем самым подчёркивая особенность момента.
Так, докажи обратное.
В мыслях его голосом, что, кажется, отчасти даже упрекает её, Лили вновь слышит фразу из разговора, состоявшегося всего пару мгновений назад.
Не хочу.
Мысленно отвечает ему Лили. Понимает, что ведёт себя не рационально и глупо, но внутреннему порыву уж очень странному не сопротивляется и резко оборачивается к Джеймсу, действуя отчасти неожиданно даже для себя самой.
- Ты... пахнешь мятой. - Как зачарованная тихо и медленно проговаривает волшебница, а после уже сама осторожно, не спеша сокращает и без того незначительное расстояние между ними. Кладёт ладони на его плечи, чуть приподнимается на носках и на сей раз самостоятельно инициирует новый поцелуй, оправдывая себя тем, что ей просто необходимо таким образом разобраться в себе. Лили нужно понять, действительно ли ей понравилось это - быть ближе к Поттеру. Намного ближе.
Впрочем, для простой проверки этот поцелуй уж очень затягивается. Он длиться куда дольше того, первого. Как минимум, потому, что Эванс, в отличие от Джеймса осторожничать не пытается. Она не боится его реакции. Отчасти даже ожидает её, понимая, что после случившегося, юноша, очевидно, станет потреблять свои любимые леденцы пачками, так и не поняв, что дело то вовсе не в них и мята - лишь своего рода нелепый предлог. Но, что с него взять? Джеймс, всё же, тот ещё дурачок, когда дело касается рыжеволосой волшебницы. И Лили это действительно нравится.