[indent] // дом, за день до школы;

[indent] - Quod is contineat - non exit. Caput et corpus - captionem, - подкожные капилляры лопаются, оставляя синие разводы на тонкой бледной коже по всему моему телу.

[indent] Трясет в ознобе, когда я продолжаю повторять, как умалишенная, заклинание из небольшой книжечки – одной из тех, которые мне дал директор. Тахикардия отдается эхом в ушах и болью в висках. Зажженные свечи гаснут, оставляя по себе легкий аромат дыма, а я вздрагиваю, коснувшись пальцами участка над верхней губой – горячая алая жидкость остается на коже. Запрокидываю голову, и встаю на ватные ноги, шатаясь из стороны в сторону, упираюсь одной рукой на комод, чтобы взять сухие одноразовые салфетки, которыми теперь приходится закупаться. Движения хаотичны и, когда пытаюсь их достать, картонный коробочек выпадает из рук. Дрожащими пальцами скручиваю те, что все-таки оказываются в руке, пока кровь стекает по подбородку, а я могу ощутить привкус стали на губах. Засовываю в ноздри, глубоко дыша через рот. Голова тяжелая и кружится, вызывая тошноту – ужин подступает к горлу. 

[indent] Очертания комнаты расплываются, и черная пелена периодически застилает глаза, а я потерянно моргаю, смотря на сотворенный мной бардак посреди комнаты в надежде, что сработало. В надежде, что у меня получилось. Сажусь на край кровати, прикрывая тяжелые веки, меняю салфетку, сжимая окровавленную в слабом кулаке. На грудную клетку кто-то словно давит, заставляя упасть на спину, и я поддаюсь. Верхний свет болезненно давит на глаза, сливаясь в бесформенное пятно. Медленно бездумно моргаю. Кажется, словно вся моя энергия внезапно закончилась и я не спала неделю, не меньше. Холодно, очень холодно, но я не могу пошевелиться, чтобы накрыть себя одеялом – усталость подобно притяжению раздавливает ломящие кости.   

[indent] - Скучала, племяшка? – издевательский тон раздается за спиной, а обернувшись, вижу привычную кривую усмешку на самодовольном лице мужчины. – Ну же, Эйси, расскажи, где вас с сестренкой прячет папа? Разве ты не хочешь воссоединения семьи? 

[indent] Осматриваюсь – мы в гостиной дома, который очень похож на тот, который я помню из нашего с Эш детства. Дома, в котором мы жили, когда мама еще была с нами. Сердце пропускает удар, а я, затаив дыхание, едва не бегу в одну из комнат – желтые хризантемы на окне, а деревянный паркет заляпан красками – у стены ее мольберт. Несмотря на то, что она собиралась сделать. Несмотря на то, что она сделала, внутри разливается тепло, похожее на утреннее летнее солнце.   

[indent] - Где это мы? – вижу краем глаза, как он скучающе осматривается, но я игнорирую, подойдя к незаконченному пейзажу – мама любила рисовать океан. –  Я думал, что мы уже прошли стадию «недоверия» в наших с тобой отношениях, Эйси. Давай, не зли меня, милашка, ты же знаешь, каким я бываю вспыльчивым, - опирается о дверной косяк, вертя между пальцами кисточку, его начинает раздражать мое молчание, но я лишь с неподдельным любопытством провожу пальцами по полотну – краска свежая – наверное, так это помнит мое подсознание.

[indent] - Дома, - с придыханием, продолжая улыбаться, произношу и выравниваюсь, обернувшись к Каю. Меняюсь в лице, пристально посмотрев прямо в его карие, почти черные, глаза, но его взгляд  сейчас не вызывает во мне страх и ужас, которые сдавливали цепкой хваткой горло в первую нашу «встречу» полгода назад – я привыкла, смирились с его существованием. С его ночными «визитами» - он меня разрушает, ломает, а я сопротивляюсь. – С новосельем, - закусываю нижнюю губу, сдерживая срывающийся нервный смешок, а мои глаза горят ликованием – я чертовски довольна собой – Кай Ньютон, «бог» обмана,  попался в мою ловушку. – Теперь ты не навредишь моей семье.

[indent] Яркий, отдающий желтизной свет бьет в глаза, когда сажусь на кровати, морщась от звона в ушах и пульсирующей головной боли.

[indent] - Эйси, черт возьми, что ты сделала?! Я убью тебя, мелкая дрянь! Очень медленно и болезненно, если ты сейчас же меня не выпустишь! Племяшка!

[indent] // школа, октябрь;

[indent] В руках не хватает силы, потому откупориваю зубами колбочку с обезболивающим зельем и выливаю в морковный сок, после чего спешно прячу стеклянный сосуд в карман мантии. Отпиваю маленькими глотками, поморщившись от отвратительного послевкусия, и оставляю позолоченный кубок в сторону.

[indent] - Это уже вторая за день, не много ли, племяша? Так и подсесть можно, – давлю на виски, крепко зажмурившись и шумно вздыхаю, игнорируя посторонний голос внутри себя, игнорируя его существование. 

[indent] Голову разрывает от калейдоскопа болезненных ощущений, и постоянное давление скачет в ушах, заглушая все внешние звуки, зато его слышу четко, настолько, что хочется сбавить громкости. Прикладываю ледяные ладони к горящим щекам, обеспокоенно поглядывая в сторону входа в Большой зал – Эш должна скоро подойти, поэтому необходимо прийти в себя. Боюсь, что она заметит изменения во мне, которые подобно снежному кому нарастают второй месяц.

[indent] - Никак не могу понять, ты злишься на себя или… на меня? Столько злости, я прямо чувствую, как ты закипаешь. Ух! А это ведь ты мне не даешь уйти, Эйси, – деланно обиженно произносит, напоминая, а после смеется, а я кусаю внутреннюю сторону щеки, чтобы не выругаться вслух, когда замечаю боковым зрением сестренку, садящуюся на скамейку рядом со мной, и я могу ощутить ее тепло, когда она касается плечом моего плеча. Так спокойнее, когда она рядом, когда здесь, со мной.

[indent] Мягко улыбаюсь ей, а после открываю учебник по Трансфигурации на первой попавшейся странице, пряча глаза, бездумно забегав по строчкам. Сдерживаюсь, чтобы не покоситься на Тернера, который подсаживается к Эшли, но когда слышу обрывки фраз про «прогулку», не выдерживаю и хмуро поглядываю в их сторону, скользнув взглядом по лицу Дерека. Крепко сжимаю пальцами твердый переплет книжки. Все еще не понимаю, почему он так похож…

[indent] - … на меня? – часто моргаю, сглотнув и проведя по сухим потрескавшимся губам кончиком языка. – Как думаешь, у них уже был секс? – передергиваю плечами, тряхнув волосами, стараясь не представлять, заставляю себя вернуть все свое внимание в учебник. – Я бы поставил на «нет», а ты? Ну же, Эйси, сделай свою ставку. Это не сложно: спала наша малышка Эшли с Дереком? Да или нет… Ты только посмотри на этого зяблика, - покусываю нижнюю губу, сдерживая смешок, но он все равно срывается, и я неловко перелистываю лист в надежде, что никто не заметил, но, кажется, Кая, наоборот, забавляет моя реакция, потому что это первое, на что я отреагировала за весь сегодняшний день. – Так и хочется его помучить, не правда ли? - звучит обволакивающе, полушепотом, и я вздрагиваю от мороза, пробирающего до костей.

[indent] Сдавливаю одежду в области желудка, ощутив голод, который дает о себе знать, как только головная боль ослабевает и меня не тошнит из-за высокого давления. Накалываю кусочек курицы на вилку и засовываю в рот, активно пережевывая. Снова перелистываю на новую страницу, усердно вчитываясь в тему – проговаривая каждое слово так громко и четко про себя, насколько только могу, чтобы заглушить постоянную болтовню дяди в своей голове. Мне нравится эта дисциплина, но у меня редко получается удачно трансформировать предметы во что-то другое – например, как в этом случае, в стайку птиц. «Это безнадежно», - смотрю на сложную формулу заклинания, с досадой опустив плечи.

[indent] - Сними браслет и эти проблемы исчезнут, сколько раз тебе еще повторять? Ты не обязана себя сдерживать, милая. Когда ты начнешь слушаться старших? - раздраженно тихо выдыхаю и опустошаю кубок с остатками морковного сока и горького лекарства, сводящего язык. – Ты меня игнорируешь весь день, что такое? – но я продолжаю читать, не реагируя. –  Перестань меня игнорировать, Эйси! Погоди…, - внезапно замолкает, словно только что, в этот самый момент, догадался, в чем дело. – Погоди… Неужели, ты стыдишься своих желаний, маленькая? Ну же, ты чего? Мы ведь просто повеселились.

[indent] Во рту пересыхает, а в горле начинает першить, потому нахожу кубок Эш – она кажется, к нему так и не притрагивалась, нужно ее… Мысли рассыпаются, когда я моргаю и вижу кафельный пол, по которому стекает вода. Сухо сглатываю, а ладони потеют, нервно царапаю ногтем по чужой пометке на полях учебника. Сердцебиение ускоряется, и я гоню от себя мысли – не хочу думать о случившемся сегодня ночью, но Каю скучно, Каю надоела его «тюрьма» и он напоминает в ярких красках, «наблюдая» за моей реакцией.

[indent] «Нет, это был ты, ты все… Чтобы запутать меня», - растерянно возражаю, снова сглотнув, а по спине проходит болезненная волна. Он лишь смеется, в ответ добавляя: - Уверена?

[indent] Спиной прижимаюсь к влажному запотевшему кафелю, часто глотая воздух и подняв испуганные глаза на лицо Кая, он не улыбается в своей привычной саркастической манере, и это пугает сильнее. Озадаченно моргаю, когда он сокращает дистанцию, не разрывая зрительный контакт, а мое дыхание срывается:
[indent] - Что ты делаешь? – на выдохе, осевшим дрогнувшим голосом – неосознанно облизываю пересохшие губы, на которые с волос капает вода.
[indent] Ощущаю прикосновение к оголенной талии и цепенею, глотая скопившуюся воду во рту, опустив стыдливый взгляд, не в силах шевельнуться, когда он сдавливает кожу, придавливая меня к стене, а второй рукой приподнимает подбородок, заставляя смотреть в глаза, и я попадаюсь в них – попадаюсь в ловушку его безумия.   
[indent] - Я знаю, ты ведь этого хочешь, - шепотом, а ладонью скользит ниже, касаясь бедра. – Поцелуй меня, Эйси…
[indent] Наклоняется, и я поддаюсь, привстав на носочках, но резко теряю опору, а его смех рассекает тишину:
[indent] - Ты серьезно? – потерянно фокусируюсь на мужчине – вот она та самая кривая усмешка и насмешливый взгляд, он смеется надо мной.
[indent] Спешно прикрываю себя руками, осознавая, что сейчас случилось, но внезапно вскрикиваю от острой боли.
 
[indent] Щеки вспыхивают, становясь пунцовыми. Делаю сдавленный глоток яблочного сока из кубка сестры и потираю плечо, которое саднит, словно это произошло только что, а не ночью в моей голове – видимо, мозг посылает болевые импульсы. «Ты укусил меня». Сильно укусил.

[indent] - Упс…

[indent] Это вводит в замешательство… Вздрагиваю от неожиданности, растерянно посмотрев на Эш, которая кладет голову мне на плечо, то самое плечо. Моргаю, сгоняя с себя пелену, возвращаясь к реальности. С шумом втягиваю воздух через нос, наполняя легкие до краев, и выдыхаю через рот. Прижимается, дрожа. Или это меня трясет? Крепче сжимаю ее ладонь, ощущая всю усталость, давящую на нее. На нас. «Все под контролем, малышка», - хочу сказать ей, что уже не о чем волноваться, но не могу. Пусть лучше думает, что есть целый год, нежели будет знать, что тот, от кого мы бежим, постоянно переезжая, ежесекундно разрушает меня изнутри. «Но все под контролем, Эш. Я обещаю», - целую ее в макушку.

[indent] - Чьим контролем, Эйси? Твоим или моим? – Кай звонко смеется. Игнорирую страх уколовший в груди, потому что он прав – я заблудилась в самой себе и перестала понимать собственные мысли, желания. Он сводит меня с ума. 

[indent] Ободряюще улыбаюсь сестренке, такой маленькой – всегда казалась мне младше, пусть мы и родились с разницей в несколько минут, но с самого детства откуда-то знала, что обязана защищать ее от монстров под кроватью, от задир в школе. От всего, что только способно ее расстроить и причинить боль, навредить. Эшли должна радоваться жизни, не думая о реальной палитре происходящего – хочу раскрасить ее мир во все цвета радуги, только бы она улыбалась не так вымученно и болезненно, как сейчас. Внимательно смотрю в ее красные глаза – снова плакала? Как же я хочу рассказать тебе, что не о чем волноваться, милая, что я со всем разобралась, но тогда ты не простишь себя, потому что я не знаю, сколько так еще выдержу. В носу покалывает. С судорогой проглатываю тугой ком, выдавливая улыбку на ее «я люблю тебя» и закрываю учебник, повернувшись туловищем к сестренке.       

[indent] - И я тебя люблю, малышка, - дергаю уголками губ, по привычке сморщив нос. Из-за этого папа еще с детства зовет меня «ежиком», а может и не из-за этого – я колючая в отличие от Эшли. Она открытая, дружелюбная, если посмотреть на количество окружающих ее всегда людей – они тянутся к ней, потому что она светлая, потому что в ней столько заразительной энергии. Даже, когда все было хорошо – я закрывалась ото всех, прятала свои эмоции, чувства, чтобы никто их не задел. Я боялась, что меня ранят, узнав лучше. Боялась, что никому настоящая Эйси Ньютом не нужна. До сих пор боюсь. Но  в последнее время я только и делаю, что злюсь, постоянно злюсь на себя, на окружающих, на этот долбанный мир.

[indent] «Я ненавижу тебя», - Каю, а сердце колотит тупой болью, заставляя слезы проступать на глаза, и я отвожу взгляд от своей маленькой сестренки.

[indent] - Мы оба знаем, что это не так, милая, - самодовольно, а я сжимаю  ладошку Эш еще крепче, снова посмотрев на нее и заставляя себя улыбаться, передернув плечами.

[indent] - Видела объявление о наборе в театр? Мне кажется, тебе бы понравилось, – бегаю изучающе зрачками по ее лицу, тревожась о ее самочувствии – что-то нет так, она сегодня какая-то другая, поникшая. Может, кто-то обидел?

[indent] - По-моему, такая же нюня, - скучающе подмечает, но я игнорирую, слегка мотнув головой, а улыбка становится натянутой, подобно нервному спазму.

[indent] - Может тебе попробовать? – убираю локон ее волос за ухо. Нет, она сильная девочка – сильнее и храбрее меня. Лучше меня. Смотрю выжидающе, но ответа не следует, словно Эш совершенно не слушает – лишь улыбается слабо, отправляя меня в гостиную, а сама говорит о том, что ей нужно в библиотеку и об уроках, которые нам задали. Неоправданно нарастающая тревога сдавливает сердце.

[indent] - О, а наша малышка  совсем не умеет врать, - хмурюсь и все же молча киваю, соглашаясь с Каем, но выглядит так, словно я принимаю ответ сестры, озадаченно моргая. Что ты скрываешь от меня, Эш? Может, она согласилась встретиться с Дереком, а я прослушала этот момент. Но почему тогда врет? Заметила, как я на них посмотрела? Нервничаю, кусая внутреннюю сторону щеки и подбирая книжку со стола, переступаю через скамейку.

[indent] Внимательно всматриваюсь в лицо сестренки, пока направляемся к выходу из Большого зала, не в силах унять беспокойство, царапающее в горле. Прокашливаюсь, крепче сжимая ее ладошку пальцами, словно если она выскользнет, то я ее потеряю. «Не понимаю», - судорожно вздыхаю, прислушиваясь к своим ощущениям, которым нет обоснования. Накручиваю себя? Но взгляд Эшли меняется, становится тяжелым (сожалеющим?), и я прослеживаю за тем, на кого она смотрит – Сириус. Может, дело не в Дереке, а в нем? Блэк что-то сделал, сказал? Кусаю краешек нижней губы, откусывая сухую кожицу, но продолжаю молчать. «Не могут же они…», - качаю головой, отмахиваясь от разыгравшегося воображения. Нет, они бы не стали. Хмурюсь, посматривая то на уходящего парня, то на Эш.

[indent] - Значит, тебе можно, а ей – нет? – но не успеваю даже подумать, как резко дергаюсь назад из-за вынужденной остановки, словно в только что остановившемся поезде. На мгновение теряюсь, фокусируя все свое внимание на Эшли, взгляд которой теперь устремлен на стол Рэйвенкло. «Снова», - устало вздыхаю, видя, как глаза сестры наполняются слезами, а на лице – паника. Рефлекторно сжимаю челюсть, скулы сводит от злости – он не заслуживает того, чтобы она из-за него плакала. Как легко возненавидеть человека, которого ты даже не знаешь? Достаточно увидеть, как из-за него страдает тот, кого ты безгранично, бесконечно, необъятно любишь.  Даже, если этот человек не догадывается о том, что является причиной чужих бессонных ночей и опухших по утрам глаз. Даже, если он не виновен, ты все равно выносишь приговор, потому что он чужой, потому что ты хочешь защитить то, что «твое». И неважно, что это неправильно.

[indent] - Хочешь, я убью его? – вздрагиваю от неожиданности, словно забыв о «присутствии» Кая, который пускает в мои мысли яд, пускает по моему телу сотни электрических импульсов. «Нет, - но выходит неуверенно, поэтому повторяю тверже. – Конечно же, нет».

[indent] Скольжу взглядом по растерянному выражению лица сестры. Все еще стараюсь понять ее настроение – что она делает? Она же завтра увидит его на уроках. Наверное, не понимаю, потому что никогда еще не влюблялась так, как Эшли. И вот улыбка касается губ моей малышки, и я невольно улыбаюсь вместе с ней, забывая о только что пульсирующей, разрастающейся злости, которую я готова выплеснуть на этого парня. Я люблю тебя, Эш. Но я почти никогда не говорю этого вслух первая. Лишь в ответ, чтобы не затерлась значимость слов, чтобы не превратились в привычное «привет».

[indent] Рассказывает о последней лекции по прорицаниям, на которой мы не вместе – у меня она завтра – профессор Дюмонт странно распределила подгруппы, но это неважно. Посмеиваюсь над историей, но все еще с волнением посматриваю на сестренку, когда наши пути расходятся. Обнимаю ее, она прижимается так крепко, что я могу слышать, как глухо и быстро стучит ее сердце. Напрягаюсь, ощутив как мышцы каменеют, но гоню прочь от себя назойливые мысли. Ведь все хорошо. Кажется. Неспешно бреду в сторону гостиной.

[indent] «Черт», - головная боль слишком быстро возвращается.

[indent] - Не ругайся. Ты же девочка, а не сапожник, - закатываю глаза, засовывая руку в карман, чтобы достать колбочку с остатками обезболивающего зелья, если, конечно, я не все вылила. «Не помню», - морщусь от дискомфорта в лобной части, воспроизводя в памяти свои действия за ужином.

[indent] - У-у-у, вот и с памятью проблемы начались, - издевается, дрожащими пальцами нашариваю колбочку, но вместе с ней и посторонний предмет. – А я предупреждал, наркоманкой станешь милая, но нет… ты как всегда не слушала меня.

[indent] Вытягиваю шершавый клочок пергамента, разворачиваю его. Зажмуриваюсь на секунду, унимая давящую боль в глазах. Сосредотачиваюсь на знакомом почерке, приходится присмотреться, чтобы различить слова в тусклом освещении коридора. Взгляд спотыкается на каждом слове, и я не дочитываю, скомкав. Сердцебиение разламывает легкие, стучит в ушах, превращаясь в звон. От ударившего из-за шока давления, голова закружилась и я упираюсь рукой о стену, чтобы удержать себя – крупная дрожь пробирает все тело. Магия – ее так много во мне, она переполняет, но не может перелиться через края. Все вокруг, словно рассыпается, крошится и разваливается, а я наблюдаю за этим со стороны. Этот замок обсыпается до фундамента, как карточный домик складывается, а я стою посреди его руин. Моя жизнь рушится. Не могу глотнуть воздуха, горло сдавливает спазмом и першит, а глаза пекут, наполняясь горячими слезами. С ужасом отскакиваю от стены, одергивая ладонь.       

[indent] И срываюсь на бег, не разбирая дороги из-за слез, застилающих глаза. Стираю их руками. Не сразу решаю, куда могла пойти Эш, чтобы… Не могу даже подумать об этому, но осознание этого ломает меня и я не слышу даже Кая – мысли судорожно бьются одна об одну. Меня трясет, зубы стучат. В панике влетаю в душевую, потом в закрытый туалет на третьем этаже, после чего оказываюсь у лестницы, ведущей на астрономическую башню. И без того уже горящие легкие сдают, в голове жжет – я в вакууме – кажется, что окружающая меня реальность перестает существовать, голос заточенный в моей голове перестает существовать. Все такое незначительное в сравнении с тем, что я могу потерять – часть себя. Она не имеет права забирать себя у меня. «Это не тебе решать, Эш, поняла?!», - ужас смешивается со злостью, разливаясь по венам.

[indent] - Черт возьми, сколько этих ступенек еще? – психую и задыхаюсь, жадно глотая воздух, а слезы с новой силой подступают.

[indent] Мне страшно, очень страшно. Я ведь не взрослая. Мне всего шестнадцать, почему все решили, что мне уже нельзя быть ребенком?  Почему Эш решила возложить на меня эту ответственность? Она подумала, что будет со мной, если… Что если я не успею? Что если уже  опоздала? Кай что-то говорит, но из-за паники не могу разобрать его слов, в голове шумит, а давление гулко стучит в ушах, как и сердце, которое пробивает дыру в грудной клетке.

[indent] Все плывет, изображение размывается, когда оказываюсь на самом верху, но я вижу Эшли и ее развивающиеся на ветру вьющиеся волосы. Не могу даже выкрикнуть ее имя, давясь от нехватки воздуха. Оттягиваю ворот рубашки, которая душит. Нужно ее убрать оттуда, но если позову – вдруг напугаю. Эш пошатывается, словно теряет равновесие, и я дергаюсь, касаясь браслета. «Скажи заклинание! Кай, скажи заклинание!», - меня трясет, как снаружи, так и внутри. «Она же… Пожалуйста, Кай!», - слезы обжигают и без того пылающие щеки. Он скажет, потому что мы нужны живыми, но он молчит, потому что… «Пожалуйста», - щелкаю застежкой браслета, открывая «клетку».

[indent] - Cadere retrorsum, - и я снимаю браслет, который глухо ударяется об пол. Отчаянно повторяю, выставив перед собой ладонь, и хватаю воздух, будто сжимаю ткань ее мантии. Резко дергаю рукой назад и вижу, как Эш падает спиной на пол башни, а я опускаюсь на колени, смотря на нее горящими обидой и страхом глазами, когда она растерянная поворачивается ко мне. Тяжело дышу, упираясь руками в пол, чувствуя, как энергия вибрирует во мне. Злость, ярость, ужас, страх – это все смешивается, закипая. Сглатываю.

[indent] - Как ты могла?! – взгляд становится жестким, но голос все еще дрожит. – Ты… Ты подумала, что будет со мной? С папой? – перехожу на крик, но он срывается до хрипоты. – Ты обещала мне, - поднимаюсь на ноги, пошатываясь – меня разрывает изнутри от всей этой энергии во мне, а душу словно выворачивает, рвет в клочья. – Слышишь? Обещала! Мы договорились, что этот год будет  хорошим, что мы не будем думать о будущем, которое нам уготовлено, - шмыгаю, сжимая и разжимая немеющие ладони. – Отвечай, Эшли! - выкрикиваю, дернувшись от собственного тона, и проглатываю рвущееся из груди рыдание. Редко зову ее полным имени, только, когда мы ссоримся, но сейчас это не ссора, сейчас я просто хочу исчезнуть, раствориться и не чувствовать. – Тебе никто не давал права сваливать на меня эту ношу, поняла?! Оставлять меня с этим всем дерьмом одну! Это эгоистично, Эш, - добавляю шепотом, не подхожу к ней, с силой вдавливая ногти в кожу ладоней. - Я не взрослее, не сильнее тебя, чтобы ты вот так решала за меня, с чем мне потом справляться, и смогу ли я! Как жить без тебя, без лучшей части меня?! Это не честно, не честно...

[indent] Слезы новой волной накатывают, и я кашляю из-за очередного спазма в горле. Часто и рвано дышу. Только сейчас ощущаю, что Кай «ушел». Зверь выбрался из «ловушки». Тихо, как же давно не было настолько тихо в моих мыслях, но это вызывает чувство опустошения, словно убрали нечто уже привычное.

[indent] - Кай выбрался, - шепчу едва слышно самой себе, смотря под ноги. Осознание медленное, обволакивающее – сердце замирает, тяжестью обрушиваясь в пропасть, и я вскидываю голову, врезаясь паническим взглядом в сестру, но злость сильнее, злость руководит мной. – У меня все было под контролем, - с силой сжимаю зубы до скрежета, чтобы не заорать от безысходности, чтобы не начать крушить все вокруг.

[indent] Теперь мы не в безопасности, оседаю на колени, тихо рыдая – он найдет нас и лишь самому Дьяволу известно, что Кай сделает со мной. Не убьет, нет – мы ему нужны для ритуала, для его маниакально одержимой идеи.

[indent] - Ты даже не представляешь, что наделала, Эш, - бездумно бормочу, всхлипывая. Дрожу, подбирая браслет и застегивая его на запястье, запирая внутри всю ту магию, которой слишком много для меня одной, которую не в силах сдержать без ловушки.

[indent] Папе придется снова переехать.
[indent] Монстр на свободе.